Ашхабадский вор - Страница 52


К оглавлению

52

Карташ посмотрел на спутников, пожал плечами, скинул с плеча автомат, вынул из-за пояса «глок» и, мысленно перекрестившись, шагнул внутрь палатки.

Глава 10
Легенда во плоти

Пятнадцатое арп-арслана 200* года, 22.32

Мифический хан Неджметдин оказался невысоким, но плотно сбитым азиатом лет пятидесяти, с аккуратно подстриженной бородкой, разделенными на прямой пробор черными волосами и глазами такой небесной, прозрачной голубизны, что иные фотомодели отдали бы за них все свое состояние. Когда Карташ вошел в «шатер», хан грел руки над жаровней, каковая являлась здесь единственным источником света и тепла. И вообще, американский дух был скрупулезно из палатки изгнан: все технические достижения штатовской военной мысли, призванные облегчить солдатику житье-бытье в условиях пустыни – типа обогревателя, походной плитки, гамаков и светильников, были безжалостно выдраны с корнем, зато приподнятый над землей пол устилали в беспорядке набросанные ковры, пледы, кошмы и шелковые подушки, повсюду стояли чаши, вазы, блюда с мясом и фруктами. Не оборачиваясь, хан сказал на чистейшем русском:

– Мир тебе, путник.

– Мир и вам, повелитель Неджметдин, – вежливо сказал Карташ. Поколебался и добавил нерешительно, пока еще не представляя себе, как строить беседу с этим царем бедуинов: – Я Алексей, из России. Двое моих друзей – девушка с короткими волосами и блондин – мои друзья. К тому, что произошло в Уч-Захмете, они не имеют никакого отношения…

Хан обернулся, поморщился. Облачен он был в роскошный шелковый халат до колен на манер китайского, расшитый желтыми драконами.

– Я буду звать тебя так, как окрестил мой помощник: Яланчы. А ты можешь называть меня Недж. Неджметдин – слишком коряво для русского языка, а повелитель – слишком выспренно, – он отошел от жаровни, сел по-турецки на подушки, отщипнул виноградину от кисти (глухо брякнул о край блюда большой безвкусный перстень), задумчиво кинул в рот.

«А ведь он не туркмен, – вдруг понял Карташ. – Мусульманин – наверняка, но не туркмен… Кто же тогда? И как это нам поможет?»

– Садись, путник, в ногах правды нет. Если хочешь есть – ешь, если хочешь пить – пей. И ничего не бойся. Пока ты в моем доме, ты мой гость. Ты мой гость, пока я не решу, как с вами поступить… А решение, должен сказать, принять непросто. Садись и расскажи все сначала, что произошло в Уч-Захмете.

И Алексей рассказал. Все, начиная от их прибытия на станцию Буглык и заканчивая боем во время песчаной бури. О платине он, разумеется, умолчал, равно как и о том, что Дангатар жив, однако на рассказе об истинной цели их приезда в Туркмению Неджметдин и не настаивал. Когда Карташ закончил, хан некоторое время молчал, глядя в огонь жаровни. На его груди таинственно поблескивал огромный кулон на толстой, в два пальца, золотой цепи. Кулон был усыпан разноцветными камушками: Карташ искренне сомневался, что стразами.

– Странное положение, – медленно сказал хан. – С одной стороны, если, конечно, ты говоришь правду, вы всего лишь защищались от людей Садуллы, который, откровенно говоря, всегда сначала хватался за оружие, а уж потом думал. И защищались успешно, как и подобает настоящим воинам… Я знал и Дангатара, и хотя наши пути никогда не пересекались, я уважал его. И если вы его друзья, то, значит, вы достойные люди. Это с одной стороны, – еще одна виноградина исчезла во рту Неджметдина. – С другой же стороны, вы сломали звено в цепочке, которую я выстраивал не один год. Караван Садуллы вез очень дорогой товар, этот товар ждут очень большие люди, и если он не прибудет вовремя… а вовремя он ужене прибудет. Я теряю не только деньги, я теряю уважение больших людей. Как, спросят они, мы можем доверять Неджметдину, когда он не держит слово и задерживает поставку? И в этом виноваты вы. А это плохо.

– Я могу указать место, где спрятан товар, – осторожно сказал Карташ. – Твои люди могут взять его и отправить заказчику…

– В обмен, конечно же, на вашу свободу? – усмехнулся хан. – Поверь, у меня и так найдутся средства развязать тебе язык. А потом убить.

– Недж… – сказал Алексей, лихорадочно прокачивая ситуацию. Если этот пустынный король не сразу распорядился вырвать им ногти и порезать на ремни, если он еще поболтать хочет, есть шанс, как минимум, выторговать жизнь. А как максимум, и свободу. – Недж, мы просто оказались не в то время и не в том месте. Поверьте, у нас и в мыслях не было мешать вашей… работе. Мы хотим помочь вам исправить то, что испортили не по своей вине, и пойти своей дорогой.

– Однако вы помешали... Ты хорошо держишься, Яланчы, клянусь пророком Нухом. Но все дело в том, что ваша жизнь сейчас дешевле воздуха, которым мы дышим... Допустим, я найду товар и доставлю его большим людям. Допустим, большие люди простят мне задержку. Но что дальше? Садулла, хоть и был дурак, но был очень хорошим проводником. Он возил товар из Афганистана, и всегда успешно, без потерь, без обмана, без проволочек. А возил он, как ты наверняка уже проверил, не ковурму какую-нибудь на базар, а мак. Опий. Это был один из самых больших каналов, и я очень дорожил им, поскольку через Пакистан и Иран доставлять товар в Европу стало трудно, там усилили границы, там борются с Аль-Каедой и наркоторговлей, поставщикам понадобились новые пути, пути через Туркмению. Садулла знал один такой путь. И он знал продавца. Я продавца не знаю. Я не знаю, какими тропами он вел караван через границу. И теперь Садулла мертв, и мертвы все караванщики. Их убили вы.

– И что ты собираешься делать? – спросил Алексей напрямик, чувствуя, как по спине поползли струйки пота. – Убить и нас в отместку? Запытать до смерти? Только вряд ли это вернет караванщиков, Недж...

52